«Когда супруги разводятся, даже жертвенник в Храме плачет», — говорится в Талмуде. Всегда оставляя супругам возможность развода, иудейская традиция стремилась усложнить этот процесс, всеми силами стремясь сохранить брачный союз. В традиционных общинах прошлых веков, для написания разводного письма – «гета», муж обязан был обратиться к специальному писцу, который писал разводное письмо определенными чернилами, на особом пергаменте, да и то с позволения раввинского суда еврейской общины. Судьи же использовали любую возможность, чтобы отказать мужу, руководствуясь даже такими наставлениями: «Если возникает сомнение, в чем причина развода, не следует верить мужу, который утверждает, что развод спровоцирован женой, ибо женщины, в большинстве, любят мир и спокойствие в доме».
Однако, как и в других конфессиях, существует целый перечень «уважительных причин» по которым расторжение брака происходит без нареканий, или считается расторгнутым де-факто.

Одна из таких причин в прошлые времена – отсутствие детей на протяжении десяти лет. В прошлой статье уже упоминалось об особенном статусе ребенка в еврейской семье. Добавим сюда излюбленную хасидскую формулировку «Каждый ребенок — это Машиах (Мессия) своего времени». В настоящее время – это не решающий фактор развода, но всё ещё весьма весомый.

   Другая, весьма интересная и не имеющая аналогов причина – обращение в суд женщины, чей муж занимается каким-либо недостойным делом. Известный еврейский философ Рамбам, известный также как Маймонид, писал в частности «Если женщина говорит: «Мой муж отвратителен мне, и я отказываюсь жить с ним», мужчина должен дать ей «гет» (написать разводное письмо), потому что жена не может быть приравнена к пленнице, которая лишена поступать в соответствии со своим желанием».

  Этот случай интересен и тем, что хотя теоретически возможность написать разводное письмо всецело отдана мужу, развод без веских причин не только не возможен без согласия супруги, но и может быть ею инициирован.

  Также в перечень весомых оснований для развода в Израиле входят сексуальная несовместимость, незаконность брака, вступление в брак с близкими родственниками, однако на первом месте стоит причина, весомая для любой конфессии и традиции. Супружеская измена – особое преступление в иудаизме, так как считается преступлением против Бога и посягательством на мировой божественный порядок. В книге Дварим (в христианской традиции — Второзаконие) пророк Моисей говорит « Если найден будет кто лежащий с женщиной замужней, то должно предать смерти обоих: и мужчину, лежавшего с женщиной, и женщину; и так истреби зло от Израиля». До периода средневековья этот закон соблюдался неукоснительно – жену, изменившую мужу, забивали камнями.
В нынешние, более лояльные времена, для неверных супругов предусмотрены более мягкие кары. Так, если женщина разведена по подозрению в супружеской измене, она не может выйти замуж за человека, в связи с которым ее подозревали, а если вдруг такой брак и будет заключен, то раввинский суд должен немедленно его расторгнуть.

Особое отношение к браку, незыблемость понимания брачного союза, как союза священного, вызывают определенные затруднения не только для излишне сладострастных супругов – очень непросто и женщинам, чьи мужья пропали без вести, например в вооруженных конфликтах. Такой женщине практически невозможно выйти замуж вторично, пока не объявится хотя бы один свидетель смерти первого мужа. Странное, на первый взгляд, правило, обусловлено лишь одним – боязнью кощунственно опорочить священный статус семьи и брака.

Развод в иудаизме – мера крайняя, и возможная лишь в исключительных случаях. Разумеется, как и в любой религиозной традиции, сложно говорить о стопроцентном соблюдении высокодуховных норм и предписаний простыми верующими, однако главный посыл очевиден. Соединение двух людей для продолжения рода – не просто дань физиологии, а священный акт, необходимый для полноценного духовного роста.

Еврейский брак устойчив ко многим угрозам, но даже столь древней традиции не под силу преодолеть разрушительной центробежной силы, очень образно описанной в Вавилонском Талмуде — «Когда наша любовь была сильна, мы могли устроить наше ложе на лезвии меча. Если наша любовь остывает, то и кровать в шестьдесят локтей ширины недостаточно просторна».