Представляю на обсуждение черновик моей новой статьи. Мне будут интересны (и, надеюсь, полезны) замечания, дополнения, вопросы и предложения коллег по этой работе. Пожалуйста, читайте, высказывайтесь в комментариях. Чтобы облегчить вам эту задачу, после основного текста статьи я сформулирую ряд вопрос.

Ключевые слова: уголовное судопроизводство, толкование законодательных норм, постановления пленума Верховного Суда РФ, защита прав потерпевшего, принцип законности, принцип справедливости, принцип разделения властей, лишение права занимать определенные должности, замена штрафа иным видом наказания, злостность уклонения от уплаты штрафа, отмена условного осуждения, возмещение причиненного преступлением вреда, независимость судей.

Обновление постановлений Пленумов Верховного Суда РФ

по вопросам назначения наказания и исполнения приговора:

анализ отдельных положений

18 декабря 2018 г. Пленум Верховного Суда Российской Федерации принял постановление № 43 "О внесении изменений в постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2011 года № 21 "О практике применения судами законодательства об исполнении приговора" и от 22 декабря 2015 года № 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" (далее - Постановление № 43). Принятие Постановления № 43 объясняетсяизменением законодательства, а также возникающими в судебной практике проблемами. В качестве целей издания данного правового акта выступаетобеспечение правильного и единообразного применения закона, единства судебной практики. Документ охватывает широкий круг, может быть, самых важных тем для обеспечения защиты общества от преступности, соблюдения прав и законных интересов обвиняемых, а равно потерпевших. Сделанные разъяснения одновременно относятся к нескольким отраслям права. В силу сказанного Постановление № 43 заслуживает всестороннего и глубокого анализа. Вместе с тем вряд ли эта объемная и многоаспектная задача может быть решена быстро, тем более в рамках одной научной статьи и силами одного исследователя. В настоящей работе автор нацелен на более скромный результат – предложить критический анализ лишь некоторых сторон рассматриваемого документа.

1. Замечания и предложения в части изменений Постановления

Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года № 58

"О практике назначения судами Российской Федерации

уголовного наказания"[i]

         1.1. На практике возникает вопрос о том, должны ли суды при назначении наказания в виде лишения права занимать определенные должности засчитывать в срок данного наказания период применения к осужденному меры процессуального принуждения в виде временного отстранения от должности (ст. 114 УПК РФ) в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства? Автор полагает, что следует дать положительный ответ на данный вопрос. Такой ответ соответствовал бы Конституции РФ и принципам уголовного права. Иное (не засчитывать срок применения меры процессуального принуждения в виде временного отстранения от должности) противоречит принципам справедливости, гуманизма и равенства граждан перед законом, закрепленным в Конституции РФ и УК РФ. В этом случае те осужденные, которым назначено соответствующее наказание и к которым применялась указанная мера процессуального принуждения, несправедливо оказались бы в худшем положении по сравнению с теми, кому также назначено соответствующее наказание, но такая мера процессуального принуждения не применялась. Кроме того, оказалось бы, что в случае назначения наказания в виде лишения свободы перечисленные принципы соблюдаются (в соответствии со ст. 72 УК РФ учитывается время применения к осужденному меры процессуального принуждения в виде домашнего ареста или взятия под стражу), а при назначении наказания в виде лишения права занимать определенные должности они игнорируются.

         К сожалению, Пленум Верховного Суда РФ уклонился от решения поставленного вопрос, необходимые разъяснения в Постановлении № 43 (и, как следствие, в новой редакции Постановления № 58) отсутствуют.

1.2. Постановление № 58 содержит п. 40, посвященный порядку применения ст. 64 УК РФ.

Напомним, что в ч. 1 ст. 64 УК РФ установлено: при наличии исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, ролью виновного, его поведением во время или после совершения преступления, и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, а равно при активном содействии участника группового преступления раскрытию этого преступления наказание суд может назначить более мягкий вид наказания, чем предусмотрен этой статьей.

Абзац 4 Постановления № 48, где разъясняется приведенная выше норма, в новой редакции остался неизменным и гласит следующее: "При назначении более мягкого вида основного наказания по правилам статьи 64 УК РФ следует учитывать ограничения, установленные в Общей части УК РФ для назначения того или иного вида наказания".

Однако этого недостаточно. В судебной практике возникает вопрос, применима ли рассматриваемая норма в случае, если согласно санкции, предусмотренной в Особенной части УК РФ, штраф является самым мягким видом наказания за содеянное? И, если да, то каким образом?

Целесообразно обратить внимание судов, что согласно ст. 44 УК РФ штраф является самым мягким уголовным наказанием. При этом суды не вправе назначить наказание, не предусмотренное УК РФ, потому что это противоречило бы принципу законности (ст. 3 УК РФ). Вследствие этого в рассматриваемом случае норма о назначении более мягкого вида наказания, чем это предусмотрено статьей Особенной части УК РФ, не может быть применена в принципе. В таком случае суды могут лишь назначить наказание ниже низшего предела, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ, или не применить дополнительный вид наказания, если он предусмотрен в качестве обязательного. Этим умозаключением следовало бы дополнить п. 40 Постановления № 58.

2. Замечания и предложения

в части изменений в постановления Пленума Верховного Суда РФ

от 20 декабря 2011 года № 21 "О практике применения судами законодательства об исполнении приговора"[ii]

         2.1. Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 г. № 59 в Постановление № 21 был включен п. 5.1, посвященный разъяснению положений закона о злостном уклонении от уплаты штрафа и замене штрафа другим видом наказания. Постановлением № 43 этот пункт оставлен без изменений, и с таким решением нельзя согласиться.

Согласно ст. 32 УИК РФ единственным основанием для направления в суд представления судебного пристава-исполнителя о замене штрафа иным видом наказания является злостное уклонение осужденного от уплаты штрафа. При этом определение такого уклонения дано в ч. 2 ст. 32 УИК РФ – это неуплата осужденным штрафа или части штрафа в установленный срок. Какие либо исключения (наличие объективных причин, препятствующих своевременной выплате штрафа, и др.), дающие основание для вывода об отсутствии злостности уклонения, в процитированной дефиниции не предусмотрены[iii].

В ч. 9 ст. 103 Федерального закона от 2 октября 2007 г. № 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" законодатель ориентирует судебных приставов-исполнителей на неуклонное следование бескомпромиссной дефиниции, закрепленной в ч. 2 ст. 32 УИК РФ[iv]. Однако в том же Законе (ч. 13 ст. 103) законодатель делает послабление и допускает, что суд может признать причины неуплаты штрафа осужденным уважительными и отказать в замене штрафа другим видом наказания. В этом случае исполнительное производство по взысканию штрафа возобновляется и производится в общем порядке (п. 1 ч. 10 ст. 103).

Таким образом, имеет место правовая коллизия между двумя законодательными актами, которая требует своего разрешения.

Пленум Верховного Суда РФ указал в п. 5.1: необходимо проверять доводы о том, что осужденный не уклонялся от уплаты штрафа, а не уплатил его в срок по уважительным причинам. Такую трактовку закона можно было бы принять[v], если она была надлежащим образом обоснована, если бы Пленум разъяснил, каким образом и почему именно так он разрешил правовую коллизию, но никакого разъяснения и обоснования в п. 5.1 и в целом в Постановлении № 21 не содержится.

Особенно важно это в связи с тем, что Пленум Верховного Суда РФ при коллизии норм Кодекса и федерального закона отдал предпочтение последнему[vi].

Пленум Верховного Суда РФ дал следующее определение уважительным причинам (3 абзац п. 5.1): это "появившиеся после постановления приговора обстоятельства, вследствие которых осужденный лишен возможности уплатить штраф в срок (например, утрата дееспособности, нахождение на лечении в стационарном лечебном учреждении, утрата заработка или имущества вследствие обстоятельств, которые не зависели от лица)". В этом определении наблюдаетсянеоправданное ограничение круга объективных обстоятельств, препятствующих уплате штрафа, которые следует считать уважительными причинами, а также смешение разнопорядковых обстоятельств, влекущих неодинаковые правовые последствия.

Почему Пленум Верховного Суда РФ относит к уважительным причинам только те обстоятельства, которые появились после постановления приговора? Эта правовая позиция в Постановлении № 21 не разъяснена. Вероятно, Пленум исходил из того, что при назначении наказания в виде штрафа его размер определяется судом не только с учетом тяжести совершенного преступления, но и имущественного положения осужденного, его семьи, а также с учетом возможности получения осужденным заработной платы или иного дохода (ч. 3 ст. 46 УК РФ).

Однако данное законодательное предписание не охватывает весь круг объективных обстоятельств, которые могут существовать к моменту постановления приговора и препятствовать своевременной уплате штрафа. Может, например, оказаться так, что осужденный имеет в собственности имущество, рыночная стоимость которого превышает размер штрафа, однако это имущество имеет низкую ликвидность, поэтому чтобы реализовать его и выручить деньги для уплаты штрафа в сложившихся экономических условиях (наличествующих как до, так и после постановления приговора) предоставленного осужденному времени будет недостаточно[vii]. В этом случае, если следовать позиции Пленума Верховного Суда РФ, указанное обстоятельство нельзя считать уважительной причиной, и следует заменить штраф на другое наказание.

В описанной ситуации такое решение может привести к неоправданному усилению наказания и нарушению принципа справедливости (ст. 6 УК РФ); ведь надо принять во внимание, что в соответствии с действующим уголовным законом штраф – наименее строгое наказание из возможных, поэтому его замена на любое иное формально означает ужесточение наказания.

Другое, более важное замечание: следует различать уважительные причины (обстоятельства), носящие преходящий характер, и те, которые будут действовать неопределенно долгое время  - однако Пленум Верховного Суда РФ их не различает. В первом случае исполнение наказание в виде штрафа будет возможным вскоре, после устранения возникших обстоятельств, поэтому возвращение представления судебному приставу-исполнителю обосновано. Во втором случае исполнение наказания в виде штрафа в обозримом будущем вряд ли возможно, поэтому суду необходимо решать вопрос о замене его на другое наказания либо об освобождении осужденного от наказания, если это допускает уголовный закон.

В качестве преходящих обстоятельств можно указать болезнь с позитивным прогнозом, при которой осужденный временно утрачивает трудоспособность (от чего его доходы резко снижаются или временно утрачиваются), не может свободно и продуманно распоряжаться своим имуществом (вследствие болезненного состояния, госпитализации). К таким же обстоятельствам относится временная потеря заработка. Например, если осужденный своевременно не выплатил штраф или его часть, поскольку был уволен по сокращению штатов, либо предприятие, где он работал, обанкротилось, но осужденный заявляет, что в районе проживания имеются другие предприятия, на которых возможно трудоустройство в соответствие с имеющейся у него профессиональной подготовкой. В таких случаях целесообразно воздержаться от замены штрафа на другое наказание.

Теперь обратимся к обстоятельствам долговременного свойства.

Если штраф составляет значительную сумму денег и осужденный утратил имущество, за счет которого предполагалось исполнить наказание, то следует заменить штраф на другое наказание, потому что в сложившихся обстоятельствах приговор невозможно исполнить, а отказ суда от замены штрафа на наказание другого вида будет означать фактическое освобождение осужденного от наказания. Таким образом, цели наказания не будут достигнуты, охранительная и предупредительные функции уголовного закона окажутся заблокированными. Между тем в п. 5.1 Постановления № 21 предписывается именно это – отказ от замены наказания.

Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос об утрате дееспособности осужденным, что в п. 5.1 Постановления № 21 приводится как уважительная причина неуплаты штрафа. Единственной причиной, при наличии которой гражданин может быть признан недееспособным, определена ч. 1 ст. 29 ГК РФ. Признание гражданина недееспособным возможно только по решению суда в порядке гражданского судопроизводства и при наличии у субъекта психического расстройства, вследствие которого он не может понимать значения своих действий или руководить ими. Над гражданином, лишенным дееспособности, устанавливается опека. Такое психическое расстройство исключает возможность применения мер уголовной репрессии, поскольку осужденный не в состоянии будет осознать их сущность, и они не смогут оказать на него профилактическое воздействие. Поэтому если суд, рассматривающий представление о замене штрафа другим наказанием, выяснит, что осужденный утратил дееспособность, необходимо решать вопрос об освобождении осужденного от наказания в соответствии с ч. 1 ст. 81 УК РФ, а при необходимости – и о назначении принудительных мер медицинского характера. Однако надлежащее разъяснение в Постановлении № 21 отсутствует.

2.2. Первый абзац пункта 5.7 Постановления № 21 в предыдущей редакции гласил: "Суд возвращает судебному приставу-исполнителю представление о замене штрафа, назначенного в качестве основного наказания, иным видом наказания, если установит наличие обстоятельств, которые повлияли или могли повлиять на принятие решения о внесении представления (например, если осужденный находился на лечении в стационарном лечебном учреждении, о чем не было известно судебному приставу-исполнителю)".

Между тем, если рассуждать с общеправовых позиций, абстрагируясь от особенностей конкретного правового института, то правильным представляется иное: суд должен возвращать судебному приставу-исполнителю представление о замене штрафа иным видом наказания не в тех случаях, когда установит наличиелюбого обстоятельства, которое повлияло на принятие решения о внесении представления (как это следует из буквального смысла процитированного абзаца), а лишь тогда, когда установит факт влияния или возможность влияниянедопустимого обстоятельства, противоречащего закону. Кроме того, суд должен возвращать судебному приставу-исполнителю представление о замене штрафа, назначенного в качестве основного наказания, иным видом наказания, если установит наличие обстоятельства, которое в соответствии с законом могло повлиять на принятие решения о внесении представления, но не было известно или не было принято во внимание при вынесении представления (это правило, однако, в процитированном абзаце отсутствовало).

Как следствие, в предыдущей редакции рассматриваемый абзац создавал предпосылки для произвольного расширения судейского усмотрения и нарушения прав граждан, поэтому нуждался в уточнении и дополнении.

Постановлением № 43 введена в действие новая редакция абзаца 1 п. 5.7 Постановления № 21, в которой обоснованные выше замечания учтены, но лишь отчасти: "Суд возвращает судебному приставу-исполнителю представление о замене штрафа, назначенного в качестве основного наказания, иным видом наказания, если установит наличие обстоятельств, которые не были известны судебному приставу-исполнителю, но могли повлиять на принятие решения о внесении представления (например, если осужденный находился на лечении в стационарном лечебном учреждении)".

По мнению автора, суды, рассматривая представление о замене штрафа иным наказанием, должны выяснять два главных вопроса: 1) позволяет ли имущественное положение, а также размер регулярного дохода осужденного уплатить штраф? 2) добросовестно ли осужденный вел себя при исполнении данного наказания? Если ответы на оба вопроса положительные – следует возвращать судебному приставу-исполнителю поступившее от него представление о замене наказания для принятия дальнейших мер по уплате штрафа. Если же ответ хотя бы на один из приведенных вопросов отрицательный – следует заменять штраф иным наказанием. Лишь тогда замена штрафа иным видом наказания будет справедливой, разумной и законной.

Для прояснения главных вопросов судам следует учитывать как те действия, который осужденный предпринял (либо не предпринял, но мог предпринять) для своевременной уплаты штрафа, так и те действия, которые осужденный осуществил для того, чтобы уклониться от уплаты штрафа, в т.ч. действия, осуществленные в преддверии вынесения соответствующего приговора (отчуждение, сокрытие или уничтожение принадлежащего осужденному имущества, создание препятствий для обращения на него взыскания и др.).Необходимо также выяснить, разъяснено ли осужденному право в случае, если он не имеет возможности единовременно уплатить штраф, обратиться в суд с ходатайством о рассрочке уплаты штрафа на срок до пяти лет (ч. 2 ст. 31 УИК РФ)? Однако таких рекомендаций в Постановлении № 21 нет.

В заключение данной темы важно отметить: из содержания ч. 2 ст. 32 УИК РФ вытекает, что обязанность доказывания добросовестности осужденного при исполнении наказания в виде штрафа и наличия возможности уплаты штрафа закон возлагает на осужденного, что разумно и справедливо.

2.3. Согласно ч. 1 ст. 190 УИК РФ при уклонении условно осужденного от исполнения возложенных на него судом обязанностей, в том числе уклонении от возмещения вреда (полностью или частично), причиненного преступлением, в размере, определенном решением суда, осужденный в письменной форме предупреждается о возможности отмены условного осуждения.

Отсюда вытекает, что уклонение от возмещения вреда, причиненного преступлением, в размере, определенном решением суда, входит в круг обязанностей, систематическое неисполнение которых условно осужденным дает основание суду в соответствии с ч. 3 ст. 74 УК РФ и ч. 5 ст. 190 УИК РФ при поступлении представления от уполномоченного органа вынести решение об отмене условного осуждения и исполнении наказания, назначенного приговором суда.

Данные правоположения крайне важны, они направлены на усиление мотивации преступника к возмещению причиненного преступлением вреда, т.е. на восстановление прав и обеспечение законных интересов потерпевших - лиц, для защиты которых собственно и существует уголовный закон[viii].

Не менее важно, что возмещение вреда потерпевшему, причинённого преступлением, является не только и не столько делом частным, сколько общественно значимым, поскольку посредством справедливого восстановления нарушенных прав и законных интересов потерпевшего, помимо прочего восстанавливается также нарушенный преступлением социальный порядок[ix]. Социально-политические последствия не возмещения ущерба, причиненного проявлениями преступности, весьма значительны и не могут не учитываться при определении путей стабилизации общественной жизни в России. Жертвы преступлений, переживших личную трагедию и не получивших за нее моральную либо материальную компенсацию, обычно обвиняют государство в неспособности защитить их конституционные права и интересы[x].

Соответствующие дополнения в ст. 190 УИК РФ были внесены за два года до издания Постановления № 21, но они, к сожалению, не были тогда разъяснены судам.

Помимо изложенного, нуждался в разъяснении вопрос, каким судебным актом устанавливаются обязанности по возмещению причиненного преступлением вреда, систематическое неисполнение которых по смыслу ч. 1 и 5 ст. 190 УИК РФ дает основание для отмены условного осуждения и исполнения наказания?

Сложность данного вопроса обусловливается тем, что решение об удовлетворении гражданского иска потерпевшего может быть принято не только при вынесении обвинительного приговора, но и позже, в порядке гражданского судопроизводства, с использованием преюдициальных свойств приговора[xi]. Причем разрешение иска потерпевшего может быть связано с волеизъявлением последнего, которому по каким-то причинам удобно заявлять и поддерживать гражданский иск позже и в другом процессе, но может и не зависеть от воли потерпевшего, а определяться усмотрением суда, рассматривающего уголовное дело (ч. 2 ст. 309 УПК РФ[xii]). И если в случае удовлетворения иска в рамках уголовного судопроизводства меньше предпосылок для разноречивого толкования, поскольку иск потерпевшего о возмещении вреда разрешается тем же приговором, которым назначается наказание, то в случае разрешения иска потерпевшего в рамках гражданского судопроизводства таких предпосылок больше. Полагаем, однако, что с учетом конституционных принципов справедливости, равенства граждан перед законом и обязательности судебных актов, систематическое неисполнение условно осужденным любого судебного решения о возмещении вреда, причиненного преступлением (при условии, если исполнительный документ предъявлен к исполнению в установленном порядке, ведется или велось исполнительное производство и осужденный своевременно уведомлен о необходимости исполнить судебное решение), дает основание для отмены условного осуждения и исполнении наказания.

Помимо вышесказанного, необходимо было разъяснить судам, в чем может выражаться уклонение условно осужденного от возмещения вреда, причиненного преступлением? Влияет ли на вывод о наличии уклонения размер и (или) доля невозмещенного вреда, а также имущественное положение осужденного и (или) потерпевшего?

К сожалению, при принятии Постановления № 43 Пленум Верховного Суда РФ не дал разъяснений по перечисленным вопросам, что не способствуетобеспечению правильного и единообразного применения закона, единству судебной практики и ослабляет защищенность лиц, пострадавших от преступлений.

3. Замечания и предложения общего плана

3.1. Разъяснение, сделанное на основании ст. 126 Конституции РФ, ст. 2 и 5 Федерального конституционного закона от 5 февраля 2014 г. № 3-ФКЗ "О Верховном Суде Российской Федерации", предполагает наличие объяснения того, почему Пленум Верховного Суда РФ занял ту или иную позицию, почему определенная правовая норма толкуется им так, а не иначе. Это требование носит объективный характер и обусловлено тем, что в приведенных законодательных актах конституционного права разъяснения Верховного Суда РФ не наделяются свойством обязательности, поэтому для того, чтобы судьи применяли их в рассматриваемых делах по своему внутреннему убеждению, разъяснения должны быть убедительными. А вот склонение (понуждение?) судей, вопреки их собственному пониманию закона, следовать позиции Пленума Верховного Суда РФ под угрозой отмены судебного акта Верховным Судом РФ либо иным вышестоящим судом при рассмотрении апелляционной, кассационной либо надзорной жалоб, является неправовым, противоречащим конституционному принципу судоустройства и судопроизводства – принципу независимости судей (ч. 1 ст. 120 Конституции РФ[xiii]). Независимость судей означает их самостоятельность, несвязанность обстоятельствами или чужой волей[xiv]. Она должны руководствоваться законом и действовать в соответствии с собственной правовой позиции. Исходя из этого, единственно правовой способ побуждать судей следовать позиции Верховного Суда РФ и формировать, таким образом, единую судебную практику – убеждать их в правильности данной позиции, приводить убедительные доводы.

Необходимо, по крайней мере, раскрыть умозаключение (правовые и фактические посылки, а также логическую связь между ними) или цепочку умозаключений, в результате которых Пленум Верховного Суда РФ пришел к тому или иному выводу, сформулированному в постановлении. Однако в Постановлении № 43 разъяснения такого рода обнаружить сложно. Отредактированные и новые пункты обновленных постановлений Пленума Верховного Суда РФ в основном сформулированы в повелительном наклонении и воспринимаются так, будто это не разъяснения, а правовые предписания; логические построения там не приводятся.

В качестве иллюстрации того, как следовало бы оформлять разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, можно привести предложение, которое выдвигалось на этапе обсуждения проекта Постановления № 43. Предлагалось дополнить Постановление № 58 новым пунктом (32.2) следующего содержания: "При квалификации преступлений по признаку их совершения в отношении несовершеннолетних (например, пункт "г" части 2 статьи 117 УК РФ) допускается признание судом отягчающим наказание обстоятельство, предусмотренное пунктом "п" части 1 статьи 63 УК РФ. В этих случаях отсутствует нарушение положений части 2 статьи 63 УК РФ, поскольку квалифицирующие обстоятельство относится к личности потерпевшего, а отягчающее наказание обстоятельство – к личности лица, совершившего преступление"[xv]. В текст Постановления № 43 данное предложение не вошло.

В целом, такое положение дает основание некоторым исследователям утверждать, что постановления Пленума Верховного Суда РФ фактически являются нормативными правовыми актами, имеющими значительную юридическую силу, "серым кардиналом", реальным, но несколько скрытым источником права[xvi]. А если так, то нарушается конституционный принцип разделения властей, поскольку Верховный Суд РФ не только применяет, но и сам создает правовые нормы.