ОТРАСЛЬ НАЛОГОВОГО ПРАВА. ПОНЯТИЕ, ПРЕДМЕТ, МЕТОД
Большинство современных государств несет значительный объем обязанностей, которые требуют существенных расходов. Ряд обязанностей заключается в безвозмездных прямых выплатах лицам, имеющим соответствующее право (пенсии, стипендии, пособия...). Некоторые обязанности (оборона, строительство дорог...) исполняются государством в интересах всего общества, но их ценность для конкретного члена общества практически не может быть измерена. Определенные обязанности (принятие нормативных правовых актов, обеспечение суверенитета страны, правосудие...) исполняются только государством. Соответственно, государство осуществляет расходы и объективно нуждается в доходах (как на исполнение соответствующих историческому периоду обязанностей перед обществом, так и на свое содержание).
Вообще говоря, доходы могут быть получены современным государством различными способами и не только через прямые взимания с подданных. Не исключено получение доходов от зарубежных источников, хотя большинство современных государств используют национальные источники.
Возможен вариант формирования основной части государственных доходов, например, от таких национальных источников, как: продажа природных ресурсов (при их существенном объеме и незначительных затратах на добычу); отчисления от прибыли государственных предприятий (при их монопольном положении на рынке) и др. По данным Администрации Суэцкого канала, доходы от его эксплуатации в 2010 году составили 4,5 млрд. долл. США, что делает его вторым по значимости источником наполнения бюджета Египта после туризма. Следует отметить, что, например, в соответствии со ст. 33 Конституции Северной Кореи государство полностью ликвидирует систему налогов, которая является наследием старого общества. С другой стороны, равна нулю ставка подоходного налога в Бахрейне, Брунее, Кувейте и Катаре.
Но очевидно, что изначальной предпосылкой для существования налогов является признание государством права частной собственности. Если в некотором обществе (государстве) данное право фактически отсутствует (не признается), то налогообложение, вообще говоря, невозможно, поскольку нет потенциальных налогоплательщиков. В подобных обществах публичная власть может обеспечить свои потребности в упрощенном порядке, поскольку отсутствует необходимость в какой–либо регламентации изъятия имущества для общественных нужд (оно и так по существу публичное).
В Постановлении КС РФ от 14 мая 2012 г. № 11–П отмечается, что собственность, будучи материальной основой и экономическим выражением свободы общества и личности, не только является необходимым условием свободного осуществления предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности, но и гарантирует как реализацию иных прав и свобод человека и гражданина, так и исполнение обусловленных ею обязанностей, а право частной собственности как элемент конституционного статуса личности определяет, наряду с другими непосредственно действующими правами и свободами человека и гражданина, смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечивается правосудием (ст. 18 Конституции РФ).
Современное государство, в том числе Россия, провозгласившее свободу предпринимательской деятельности, обычно не сосредоточивает большого объема государственной собственности и не имеет существенных доходов от ее использования. В настоящее время в России доходы от государственной собственности поступают в бюджет, но не составляют значительной его части. В отсутствие достаточной экономической власти государство может принимать нормативные правовые акты и возлагать обязанности по формированию государственных доходов на лиц, находящихся под его юрисдикцией, за счет их собственности. Р. Меллингхофф справедливо отмечает, что свободное демократическое государство передает средства производства, работу и капитал в основном в частные руки и финансируется посредством участия в успехах частных хозяйств. Той же позиции придерживается и С.В. Запольский, по мнению которого государство, освобожденное от функций собственника подавляющей части средств и результатов производства, приобретает возможность регулировать общественное производство в целом, используя финансы как универсальное средство управления экономической жизнью страны, как способ повышения эффективности общественного производства и решения задач социальной политики.
Частный случай указанного обстоятельства отмечен в Постановлении КС РФ от 20 декабря 2010 г. № 22‑П: муниципальная собственность, имеющая публично–правовую природу, в отличие от частной собственности – следует общим интересам и связана с осуществлением задач и функций публичной власти, что предполагает нахождение в собственности публично–правовых образований только того имущества, которое необходимо для реализации их публичных функций и полномочий по предметам их ведения и составляет экономическую основу деятельности органов публичной власти. Ограничение состава объектов публичной собственности, включая муниципальную, пределами, обусловленными ее назначением, уменьшает нагрузку публичной власти в процессе исполнения обязательств, вытекающих из принципов социального государства, и вместе с тем влечет рост экономической самостоятельности граждан, прежде всего занятых в сфере малого и среднего предпринимательства.
Данный подход реализован, например, в п. 1 ст. 26.11 Федерального закона от 6 октября 1999 г. № 184‑ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации»: в этом положении в виде закрытого перечня предусмотрено имущество, которое может находиться в собственности субъекта Российской Федерации.
Сходное правило установлено и в ч. 1 ст. 50 Федерального закона от 6 октября 2003 г. № 131‑ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» для собственности муниципальных образований. В обоих случаях имущество может находиться в собственности публичного субъекта только для того, чтобы целевым образом использоваться им для осуществления конкретных властных полномочий и иных публичных целей. Г.А. Гаджиев отмечает, что использование нового подхода, согласно которому в публичной собственности субъектов Российской Федерации и муниципальных образований может находиться не любое имущество, а лишь то, которое непосредственно служит в качестве материальной базы их полномочий, означает закрепление в непрофильном законе, не являющемся частью гражданского законодательства, принципа строго целевого характера государственного имущества, то есть невозможности для публичных собственников быть собственниками некоторых видов имущества, которое при этом не является изъятым из оборота. Следует, однако, отметить, что для Российской Федерации и федеральной собственности подобных самоограничений в законодательстве не предусмотрено.
Кроме того, в Определении КС РФ от 1 октября 1998 г. № 168‑О сделан вывод, что по смыслу Конституции РФ (ст. 34, ч. 1), одно и то же лицо не может совмещать властную деятельность в сфере государственного и муниципального управления и предпринимательскую деятельность, направленную на систематическое получение прибыли. В настоящее время, в силу ч. 3 ст. 15 Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135‑ФЗ «О защите конкуренции» запрещается совмещение функций органов государственной власти, органов местного самоуправления и функций хозяйствующих субъектов, за исключением прямо установленных в законодательстве случаев.
Можно условно подразделить доходы государства на натуральные (неденежные) и денежные. На ранних этапах исторического развития большую роль играли именно натуральные доходы, существуют они и сейчас (в виде товаров (сырья), конфискованного (национализированного имущества...). Но поскольку существенный объем расходов современного государства носит денежный характер, при стабильной финансовой системе государство в большей степени заинтересовано в денежных доходах (налогах, сборах, штрафах, средствах от продажи государственного имущества, кредитах...).
Кроме того, доходы государства возможно условно подразделить на частно–правовые и публично–правовые. Частно–правовые доходы являются результатом участия государства в гражданском обороте на равных с иными его участниками, без применения властных полномочий (поступления от продажи или использования государственного имущества, кредиты...). Публично–правовые доходы являются результатом применения властных полномочий (налоги, сборы, пошлины, штрафы, конфискации, эмиссия денежных знаков...).
В Постановлении КС РФ от 18 июля 2008 г. № 10‑П содержится следующая правовая позиция: расходы публичной власти на осуществление ее конституционных функций покрываются прежде всего за счет такой необходимой составной части бюджета, как налоги и сборы, а также за счет внебюджетных средств, имеющих публично–целевое назначение. Кроме того, в Постановлении КС РФ от 28 мая 2010 г. № 12‑П отмечается, что исходя из публично–правовой природы деятельности органов государственной власти и местного самоуправления, обусловленной публичным характером материально–финансовых основ государственных и муниципальных образований (Определение КС РФ от 1 октября 2009 г. № 1312‑О‑О), – формирование бюджета муниципального образования должно производиться в первую очередь путем использования механизмов публичного (в том числе налогового) законодательства. С точки зрения С.Д. Шаталова, государство, у которого практически нет других доходов, не может существовать без налогов.
Следовательно, если рассматривать налоги с точки зрения современного государства, то их можно упрощенно охарактеризовать как основные денежные публично–правовые доходы государства. Как полагает Н.М. Казанцев, анализируя ст. 6 БК РФ, субъективное финансовое право имеет место для любого лица и выражается объемом прав в денежном выражении. С этой точки зрения, налоги для государства – объем его прав в денежном выражении по отношению к налогоплательщикам. Однако в современном варианте права государства на конкретные суммы налогов возникают не вследствие «назначения» в приказном порядке каждому налогоплательщику индивидуального обременения, а в силу закона; в результате того, что налогоплательщики, проинформированные о налоговых последствиях своей деятельности, сознательно осуществляют ее, а также владеют облагаемым имуществом.
В связи с тем, что публичные интересы зачастую удалены от частных интересов, обеспечение публичных интересов возможно только при условии возможного принуждения частных субъектов к исполнению обязанностей. Более того, интересы финансового обеспечения деятельности публично–правовых образований прямо противоположны интересам налогоплательщика, так как публично–правовое образование заинтересовано в формировании своих доходов за счет собственности налогоплательщика, а налогоплательщик практически всегда заинтересован в сохранении своей собственности. Представляется, что публичная власть всегда находила, и будет находить убедительные оправдания для взимания существующих налогов и введения новых. Кроме того, нельзя не согласиться с М.Ю. Березиным в том, что существующая общественная неприязнь по отношению к вопросу об установлении новых налогов либо о повышении уровня налогообложения в рамках действующих налогов порождена не самими фактами установления налогов или повышения налоговой нагрузки. Эта неприязнь прямым образом связана с хищением бюджетных средств, с тем, что, уплачивая налоги, каждый налогоплательщик видит то, что налоги не идут по их прямому назначению. Следует только отметить, что в России данная общественная неприязнь к налогам значительно снижена благодаря тому, что налоги в максимальной степени перенесены на бизнес.
Тем не менее, Е.В. Порохов обоснованно полагает, что только государство заинтересовано в возникновении налоговых правоотношений, а у налогоплательщиков такого интереса нет и в принципе быть не может. Если абстрактно каждый согласен, что в пользу государства необходимо платить налоги, то применительно к каждому конкретному налогоплательщику будет довольно–таки трудно определиться по вопросу о том, сколько с него взимать налогов. Наличие всенародного изъявления на установление налогов вовсе не означает, что это изъявление есть согласие каждого его представителя на уплату установленных государством налогов. Совсем не рациональным явилось бы действие государства, направленное на получение непосредственно от всех групп лиц путем переговоров с ними необходимых уступок с целью приведения их интересов к требуемому балансу.
По указанным причинам налог в современном государстве может быть урегулирован только правом, что является одним из показателей цивилизованности общества. По мнению Е.В. Порохова, если налог является таким орудием, которое служит прежде всего интересам самого государства, то налоговое право имеет своим предназначением, помимо прочего, еще и обеспечивать защиту интересов налогоплательщиков от необоснованных налоговых притязаний государства.
Соответственно, существует объективная необходимость в наличии системы норм права, регламентирующих отношения по безвозмездной передаче государству денежных средств экономически независимыми субъектами по результатам их правомерной деятельности, с целью финансового обеспечения деятельности государства. Система норм права, регламентирующих указанные отношения, а также связанные с ними отношения, в России уже достаточно длительное время определяется как налоговое право.
Право само по себе едино, но для удобства изучения и применения оно подразделяется на отрасли (подотрасли, институты, системы (блоки) норм...). При этом, в силу объективной ограниченности человеческих возможностей и существенного объема современного права, сложно представить себе юриста, досконально разбирающегося во всех отраслях права и в актуальной практике их применения. Профессионал в определенной сфере человеческой деятельности обычно без какого–либо смущения признает то, что он не является профессионалом в другой сфере. Так, доктор юридических наук, профессор, А.А. Тилле, писал, что есть отрасли права, о которых он не имеет даже смутного понятия, но не стыдится этого.
Отрасль права в России традиционно выделяется из всей совокупности норм права посредством определения предмета (регулируемые общественные отношения) и метода (способ воздействия на общественные отношения) правового регулирования. Анализ научных работ, посвященных налоговому праву, позволяет утверждать, что со временем все большее число ученых высказывают точку зрения, что налоговое право России формируется (сформировалось) в самостоятельную отрасль права. Дополнительным аргументом для такой позиции является наличие кодифицированного нормативного правового акта – НК РФ. В американской правовой традиции налоговое право рассматривается именно как отрасль права.
Как установлено в ст. 2 НК РФ, законодательство о налогах и сборах регулирует властные отношения по установлению, введению и взиманию налогов, сборов, страховых взносов в Российской Федерации, а также отношения, возникающие в процессе осуществления налогового контроля, обжалования актов налоговых органов, действий (бездействия) их должностных лиц и привлечения к ответственности за совершение налогового правонарушения.
Следует отметить, что общественные отношения, регулируемые законодательством о налогах и сборах, в действительности выходят за рамки ст. 2 НК РФ. Например, отношения по возврату излишне уплаченного (взысканного) налога урегулированы в гл. 12 НК РФ, но не соответствуют ни одному виду общественных отношений, которые перечислены в ст. 2. Поскольку налогоплательщик может запросить у налогового органа интересующую его информацию о порядке исчисления (уплаты) какого–либо налога безотносительно к наличию у него в данный момент времени обязанности по уплате этого налога, общественные отношения по реализации этого права (ч. 4 ст. 29, ст. 33 Конституции РФ, подп. 1 п. 1 ст. 21 НК РФ), вообще говоря, не охватываются ст. 2 НК РФ. Отношения по принудительному взысканию налоговой санкции (ст. 46 – 48, 104, 115 НК РФ), которые могут иметь место только уже после ее наложения на некоторое лицо, строго говоря, также не регламентированы в ст. 2, так как моментом привлечения к налоговой ответственности является дата вынесения решения о привлечении к налоговой ответственности (п. 1 ст. 113 НК РФ). Таким образом, ст. 2 НК РФ сформулирована как громоздко, так и ограниченно.
Под взиманием налога обычно понимается уплата либо принудительное взыскание налога. При этом очевидно, что наиболее массовыми из перечисленных в ст. 2 НК РФ являются общественные отношения именно по уплате налогов. Тем не менее, и в ст. 2, и в ст. 8 (где содержится нормативное определение налога) НК РФ использован изначально «принудительный» термин – взимание, который было бы разумно заменить на более адекватный – уплата. Кроме того, термин «взимание» является более обезличенным, чем термин «уплата», поскольку если бы с точки зрения данных норм НК РФ налоги не взимались, а уплачивались, то являлись бы вполне естественными вопросы «кому?» и «за что?». Но поскольку налоги взимаются, то это как бы происходит само собой, без персонализации установившего и получающего их субъекта, вследствие чего поставить подобные вопросы уже сложнее. Тем самым государство, в частности, пытается сделать вид, что к налогообложению оно не имеет прямого отношения.
Соответственно, отрасль налогового права можно определить как систему норм права, регулирующих общественные отношения по уплате налогов (в т.ч. страховых взносов) и сборов, а также связанные с ними отношения.
Что касается предмета налогового права, он также может быть определен исходя из ст. 2 НК РФ: это общественные отношения по уплате налогов (в т.ч. страховых взносов) и сборов, а также связанные с ними отношения. Следует учесть, что общественные отношения по уплате сборов традиционно регулируются налоговым правом, «право сборов» в настоящее время специально не выделяется, хотя и не исключено его появление в будущем.
Вопрос о методе налогового права является в определенной степени дискуссионным. По мнению И.В. Рукавишниковой, если предмет отрасли отвечает на вопрос «что?», то сущность метода правового регулирования соответствует вопросам «как?», каким образом складывается правовое регулирование отношений, складывающихся между участниками какое положение относительно друг друга занимают субъекты правоотношения; какими правами и обязанностями наделены участники и как могут быть защищены нарушенные права участников правоотношения?.
В статье 2 НК РФ специально указано на властный характер отношений, регулируемых законодательством о налогах и сборах. Однако это указание не совсем корректно. Властный характер отношений должен означать как минимум присутствие в качестве одной из сторон органа власти, как максимум возможности данного органа власти проявлять властные полномочия и порождать (изменять, прекращать) соответствующие правоотношения путем принятия индивидуальных актов, а также применять принуждение для их реализации.
Разумеется, существуют властные налоговые правоотношения между органом власти и субъектом, не являющимся таковым (в том числе между органом исполнительной власти (налоговым органом) и налогоплательщиком – при взыскании налога; ст. 46 – 48 НК РФ). Но существуют налоговые правоотношения только между органами власти (в том числе между налоговым органом и органом внутренних дел – при направлении материалов для решения вопроса о возбуждении уголовного дела; п. 3 ст. 32 НК РФ). Кроме того, существуют налоговые правоотношения между субъектами, вообще не являющимися органами власти (в том числе между налоговым агентом и налогоплательщиком – ст. 24 НК РФ; между двумя налогоплательщиками НДС по поводу выставления счетов–фактур при реализации товаров (работ, услуг) – п. 3 ст. 168 НК РФ, между участниками консолидированной группы налогоплательщиков – гл. 3.1 НК РФ). Соответственно, в научной литературе выделяются «горизонтальные» налоговые правоотношения (либо между органами власти, либо между субъектами, не являющимися органами власти) и «вертикальные» налоговые правоотношения (между органами власти и субъектами, не являющимися органами власти).
В то же время орган власти, даже присутствуя в качестве стороны налогового правоотношения, не всегда проявляет властные полномочия (инициирует, изменяет или прекращает правоотношение; обязывает к определенному поведению другую сторону; применяет принуждение). Отношения по обжалованию ненормативных актов налоговых органов (гл. 19 – 20 НК РФ) – яркий тому пример: управомоченной и инициирующей правоотношение стороной выступает налогоплательщик (иной частный субъект, подающий жалобу). Другой пример – отношения по установлению и введению налогов между субъектами законодательной инициативы и законодательными (представительными) органами власти, которые не являются отношениями власти и подчинения.
Впрочем, с той же точки зрения, сложно обнаружить элементы власти и подчинения в достаточно массовых правоотношениях по распределению государством обобществленного блага (например – по пенсионному обеспечению), хотя в них также присутствуют орган власти (пенсионный фонд) и частный субъект (пенсионер).
Соответственно, далеко не все налоговые правоотношения являются властными, и не во всех налоговых правоотношениях присутствует орган власти. В связи с этим можно утверждать, что законодатель недостаточно корректно сформулировал и п. 3 ст. 2 ГК РФ, в соответствии с которым к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим финансовым и административным отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законодательством. По мнению С.Г. Пепеляева, суть позиций участников налоговых правоотношений состоит не в подчинении налогоплательщиков налоговым органам (субординации), а в подчинении обеих сторон закону. При этом налоговые органы контролируют выполнение налогоплательщиками требований налогового законодательства и имеют право действовать властно–обязывающим образом. Налогоплательщики имеют право оспаривать законность действий налогового органа в административном или судебном порядке.
Изначально налоговое право ориентировано на добровольную уплату налогов налогоплательщиками, но неуплаченные в срок налоги могут быть взысканы принудительно. В Постановлении Президиума ВАС РФ от 29 марта 2005 г. № 13592/04 разъяснено, что согласно п. 1 ст. 45 НК РФ налогоплательщик обязан самостоятельно исполнить обязанность по уплате налога, если иное не предусмотрено законодательством о налогах и сборах, что подразумевает добровольное перечисление денежных средств в счет уплаты соответствующих налогов и сборов по собственной инициативе.
Возможность принуждения к предписанному нормой права варианту поведения – свойство практически любой нормы права. Представляется, что потенциальная возможность применения государственным органом принуждения в некоторых налоговых правоотношениях не может являться определяющим фактором для решения вопроса о методе налогового права, поскольку, как уже отмечалось, возможность принуждения к предписанному нормой права варианту поведения – свойство практически любой нормы права. По мнению П.М. Годме, будучи установлен в одностороннем порядке, налог взыскивается с использованием мер принуждения. Целый механизм средств принуждения и санкций оказывает давление на налогоплательщиков с тем, чтобы обязать его внести налог. Несомненно, такое принуждение чаще всего выступает в виде простой угрозы. Как правило, налогоплательщик своевременно вносит причитающиеся налоги. Но если налогоплательщик уплачивает налог, не ожидая применения средств принуждения, то это потому, что он
знает, что такие меры существуют и что в случае его отказа платить, эти меры будут приняты и его заставят уплатить причитающиеся суммы с излишком.
По всей видимости, указание на властный характер налоговых отношений в ст. 2 НК РФ (как, впрочем, и в п. 3 ст. 2 ГК РФ) – остаточное, но все еще значимое следствие представлений о финансовом праве, которые превалировали в советской юридической традиции.
Возможно, позиция о сомнительности властного характера многих современных публичных правоотношений является причиной того, что в п. 38 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» при цитировании ст. 2 ГК РФ этот признак уже не упоминается. Суд отметил, что когда разрешаемый судом спор вытекает из налоговых или других финансовых и административных правоотношений, гражданское законодательство может быть применено к названным правоотношениям при условии, что это предусмотрено законом (п. 3 ст. 2 ГК РФ).
Соответственно, принуждение в налоговом праве возможно, но оно не определяет основные характеристики отрасли, не носит какого–либо особенного характера, возможность его применения государством возникает, как и в иных отраслях, вследствие нарушений норм права. В Постановлении КС РФ от 8 декабря 2017 г. № 39‑П разъяснено, что исходя из публично–правовой природы государственной власти и понимания налогов как элемента финансовой основы деятельности государства, государство обязано принимать все меры, направленные на понуждение налогоплательщика к полной и своевременной уплате причитающихся сумм налога, включая привлечение виновного лица к установленной законом ответственности с учетом характера и степени общественной опасности совершенного им деяния, особенностей его личности и обстоятельств конкретного дела.
Взаимосвязанный дискуссионный момент при характеристике основной массы налоговых правоотношений – зачастую постулируемое неравенство (неравноправие) их участников (как правило – налогоплательщика и налогового органа). Так, с точки зрения В.А. Яговкиной, императивность налогового правоотношения проявляется в фактическом неравенстве сторон.
Сомнения состоят в том, что равенство (неравенство) – категории, которые могут быть относительно легко применены при количественном измерении какого–либо параметра. Те же показатели, которые не могут быть точно измерены через количественные характеристики, оцениваются на предмет равенства (неравенства) лишь с достаточной степенью условности.
Интересный интегративный критерий отграничения публичных дел предложен в п. 1 Постановления Пленума ВС РФ от 27 сентября 2016 г. № 36 «О некоторых вопросах применения судами Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации»: к административным делам, рассматриваемым по правилам КАС РФ, относятся дела, возникающие из правоотношений, не основанных на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников, в рамках которых один из участников правоотношений реализует административные и иные публично–властные полномочия по исполнению и применению законов и подзаконных актов по отношению к другому участнику.
Более верным для характеристики налогового права представляется использование не вполне юридического, но уже устоявшегося в иных отраслях и более–менее отражающего сущность противостояния государства и налогоплательщика термина – более слабая (сильная) сторона правоотношения. Именно в этом смысле и следует говорить о неравенстве. В частности, С.В. Запольский отмечает, что налогоплательщик, юридически противостоящий государству, иному носителю публичной власти, в рамках финансовых правоотношений является слабой стороной в силу существа самого предмета правоотношений (финансовые ресурсы), поэтому защита его прав и интересов, повышение уровня этой защиты должны доминировать.
Несмотря на обозначенные особенности, метод налогового права традиционно характеризуется как императивный с элементами диспозитивности. Для императивного метода существует второе обозначение – публично–правовой метод, поскольку такой метод правового регулирования характерен для административных и иных публичных правоотношений. В пунктах 3.6.4 – 3.6.6 Рекомендаций по подготовке и оформлению проектов федеральных законов (доведены письмом Минюста России от 23 февраля 2000 г. № 1187–ЭР) разъяснено следующее: императивное предписание – закрепляет такой вариант поведения граждан и иных субъектов права, которому они должны неукоснительно следовать. К императивным предписаниям относятся: обязывающее предписание – устанавливает обязанность граждан и иных субъектов права действовать определенным образом; запрещающее предписание – устанавливает запрет на совершение каких–либо действий (активного действия либо бездействия). Диспозитивное предписание – разрешает гражданам и иным субъектам права по своему усмотрению определять права и обязанности в конкретном правоотношении либо реализовывать права и обязанности, предусмотренные этим предписанием.
В ряде актов КС РФ (в т.ч. в Определениях от 7 ноября 2008 г. № 1049‑О‑О, от 26 октября 2017 г. № 2468‑О) постулируется императивный метод налогового правового регулирования и, соответственно, связанность свободы усмотрения субъектов налогового права наличием прямых нормативно–правовых предписаний налогового законодательства. В Определении КС РФ от 28 июня 2018 г. № 1635‑О сделано уточнение: императивный, в своей основе, метод налогового регулирования.
Однако следует учесть, что императивность метода налогового права в основной массе налоговых правоотношений (по уплате налогов) скорее проявляется в безальтернативном урегулировании правом поведения обеих сторон налогового правоотношения, чем в предоставлении органу власти возможности действовать властно–обязывающим образом, так как до наступления срока уплаты налога воздействовать на данные правоотношения орган власти по общему правилу не может. Наиболее близкими к административным являются отношения налогового контроля, отношения по принудительному взысканию налогов.
В методе правового регулирования можно обнаружить и элементы диспозитивности: налогоплательщик по своему желанию (если иное не следует из НК РФ), в частности, может:
– уплатить налог досрочно (п. 1 ст. 45 НК РФ);
– подать декларацию лично либо иным указанным в НК РФ способом, в том числе по почте, через личный кабинет налогоплательщика (п. 4 ст. 80 НК РФ);
– при определенных условиях состоять на учете в налоговом органе по своему выбору (п. 7 ст. 83 НК РФ);
– применять вычеты по НДС как в том налоговом периоде, в котором возникло соответствующее право, так и в любом последующем периоде в течение трех лет (п. 1.1 ст. 172 НК РФ);
– выбрать метод учета доходов и расходов по налогу на прибыль организаций (ст. 271 – 273, 313 НК РФ);
– определить, какой именно вид налогового вычета будет применен при исчислении НДФЛ с дохода от продажи имущества, находившегося в собственности менее минимального предельного срока владения – фиксированный, либо в виде расходов (ст. 217.1, подп. 1 п. 1, п. 2 ст. 220 НК РФ).
– перейти с общей системы налогообложения на специальный налоговый режим: система налогообложения для сельскохозяйственных товаропроизводителей (единый сельскохозяйственный налог или ЕСХН) – гл. 26.1 НК РФ, упрощенная система налогообложения (УСН) – гл. 26.2 НК РФ, система налогообложения в виде единого налога на вмененный доход для отдельных видов деятельности (ЕНВД) – гл. 26.3 НК РФ, патентная система налогообложения (ПСН) – гл. 26.5 НК РФ) и т.д.;
– защищать свои права (в том числе: истребовать излишне уплаченный налог – ст. 78 НК РФ, обжаловать акты налоговых органов – ст. 137 НК РФ), либо не предпринимать мер по их защите.
Примечательно то, что в некоторых зарубежных странах право налогоплательщика по выбору варианта своего налогообложения (например – стандартный вычет из дохода в твердой сумме; либо вычет в виде понесенных, документально обоснованных расходов) обозначается как налоговая альтернатива. При этом, налоговые альтернативы могут быть условно разграничены на те, которые «обращены в прошлое», и на те, которые «обращены в будущее». В первом случае налогоплательщик принимает решение по итогам уже прошедшего налогового периода (например, подавая декларацию за истекший год); поэтому вся информация о правовых последствиях выбора той или иной альтернативы доступна ему в момент принятия соответствующего решения. Напротив, перспективные альтернативы предполагают выбор
налогозначимого поведения, которое еще только предстоит осуществить; в этом случае налогоплательщик не обладает всей полнотой информации о плюсах и минусах выбора каждой из доступных альтернатив. Условно можно выделить подобные альтернативы (с аналогичными проблемами при их выборе) и в отечественном законодательстве. Так, право налогоплательщика НДФЛ, реализовавшего свое имущество, на дискретный выбор налогового вычета в фиксированной сумме; либо в виде документально подтвержденных расходов, закреплено в подп. 1 п. 1, п. 2 ст. 220 НК РФ, фиксируется в налоговой декларации, поданной по итогам налогового периода, и, соответственно, «обращено в прошлое». Переход же налогоплательщика на специальный налоговый режим (ЕСХН, УСН, ЕНВД или ПСН), строго говоря, должен производиться в уведомительном (разрешительном) порядке еще до осуществления облагаемой деятельности и, следует полагать, «обращен в будущее».
Однако диспозитивность может только присутствовать в налоговом праве в виде отдельных элементов. С.В. Запольский полагает, что невозможно представить существование государства, в котором взимание налогов осуществляется гражданско–правовыми средствами, а обеспечивается обычным исковым судопроизводством. Любые попытки ведения финансовой деятельности на началах диспозитивности будут обречены на неудачу, в этом нас убеждают и действительность, и исторические примеры. Впрочем, выделить какую–либо отрасль отечественного права, в которой присутствует исключительно императивный метод правового регулирования (либо исключительно диспозитивный), невозможно. В некоторых отраслях (в особенности в гражданском и в арбитражном процессах) затруднительно даже определить, какой именно метод правового регулирования представлен в большем объеме.
В науке традиционно выделяются такие способы правового регулирования, как дозволение, запрет, позитивное обязывание. Для дозволения характерен такой способ реализации норм права, как применение; для запрета – соблюдение; для позитивного обязывания – исполнение. В налоговом праве в основном применяется позитивное обязывание. Это неудивительно, поскольку наиболее важные общественные отношения – по уплате налогов – регулируются именно таким способом. Налогоплательщик обязан совершить активные (позитивные) действия – уплатить налог, представить налоговую декларацию и т.д. Но в то же время отношения, связанные с налоговой ответственностью, регулируются методом запрета. Противоправное поведение в сфере налогообложения запрещено нормами права под угрозой применения неблагоприятных последствий, в том числе налоговых санкций – штрафов (гл. 15, 16, 18 НК РФ). С точки зрения Н.П. Кучерявенко, позитивные обязывания, составляющие основу налогово–правовых режимов, являются элементом единой системы дозволений, запретов и обязываний, формирующих юридический режим в целом.
Говоря о налогах и налогообложении, следует учесть, что указанные понятия не тождественны и имеют различные значения. Так, в ст. 57 Конституции РФ устанавливается обязанность по уплате законно установленных налогов и сборов. Часть 1 ст. 72 Конституции РФ закрепляет, что в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов находится установление общих принципов налогообложения и сборов в России. В соответствии с ч. 3 ст. 75 Конституции РФ система налогов, взимаемых в федеральный бюджет, и общие принципы налогообложения и сборов в Российской Федерации устанавливаются федеральным законом. Нормативного определения термин «налогообложение» в настоящее время не имеет, однако непосредственно в НК РФ и во вводных законах к нему он применяется более 1000 раз.
Налогообложение можно определить как урегулированный правом процесс уплаты налогов (в т.ч. страховых взносов), а также связанные с ним процессы (в том числе установление и отмена налогов, взыскание налогов, налоговый контроль, привлечение к ответственности за налоговые правонарушения, защита прав налогоплательщиков и др.).
Кроме того, следует отметить, что в научной и учебной литературе, а также в судебных актах продолжает применяться термин «налоговая система», который нормативного определения на сегодняшний день не имеет. Применение данного термина, возможно, объясняется своеобразной инерцией. До 1 января 1999 г. в ст. 2 Закона РФ от 27 декабря 1991 г. № 2118‑1 «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» было дано такое его нормативное определение: совокупность налогов, сборов, пошлин и других платежей (далее – налоги), взимаемых в установленном порядке, образует налоговую систему. Указанное понятие зачастую подвергалось критике в научной (учебной) литературе: обосновывалось, что совокупность налогов образует систему налогов, а налоговая система – совокупность существенных условий налогообложения (в том числе включающих систему налогов), т.е. более широкое понятие, характеризующееся экономическими и политико–правовыми элементами. Такой подход в целом соответствует идее о том, что правовая система – совокупность всех взаимодействующих и взаимосвязанных между собой явлений правовой действительности. Использование понятия «налоговая система» в широком смысле (в различных вариациях) можно обнаружить и в более поздних учебных пособиях, но дискуссия относительно содержания данного термина продолжается.
Представляется, что анализ актов КС РФ (в том числе Постановления от 1 июля 2015 г. № 19‑П, от 10 июля 2017 г. № 19‑П; Определения от 8 июня 2004 г. № 224‑О, от 5 февраля 2009 г. № 367‑О‑О, от 4 июня 2013 г. № 966‑О и др.) позволяет утверждать: термин «налоговая система» применяется в них в узком смысле – как система налогов и сборов. В узком смысле данный термин также применяется в некоторых современных учебных пособиях и при этом приравнивается к используемому в НК РФ термину «система налогов и сборов». Есть основания полагать, что более обоснованным является именно узкий, но конкретный подход к термину «налоговая система». Кроме того, сам по себе спор относительно содержания данного термина носит скорее теоретический характер, практическое применение любого подхода сомнительно.
Однако налоги в России составляют именно систему, т.е. состоят в определенной взаимосвязи. Иногда сумма одного налога, уплачиваемого налогоплательщиком, может прямо зависеть от суммы другого налога. Например, при исчислении налога на прибыль организаций, а также НДФЛ с доходов предпринимателей налогоплательщики могут учесть расходы по начислению (уплате) ими ряда иных налогов (в т.ч. страховых взносов) – подп. 1 п. 1 ст. 264, ст. 221 НК РФ. Статья 170 НК РФ, расположенная в гл. 21 НК РФ «Налог на добавленную стоимость», регламентирует порядок отнесения сумм НДС на затраты по производству и реализации товаров (работ, услуг), т.е. по существу исчисление налога на прибыль организаций (НДФЛ с доходов предпринимателей). В Определении КС РФ от 6 июля 2010 г. № 1084‑О‑О (со ссылкой на Определения КС РФ от 1 октября 2009 г. № 1269‑О‑О, от 1 октября 2009 г. № 1268‑О‑О и от 1 декабря 2009 г. № 1484‑О‑О) отмечается, что уплата того или иного налога может рассматриваться как обстоятельство, учитываемое при формировании последующих налоговых обязательств налогоплательщика. Кроме того, случаи освобождения от уплаты некоторого налога вполне могут указываться в главе НК РФ, регламентирующей иной налог (что характерно для специальных налоговых режимов, например, ЕСХН – в п. 3 ст. 346.1, УСН – в п. 2 ст. 346.11 НК РФ, ЕНВД – в п. 4 ст. 346.26 НК РФ, ПСН – в п. 10, 11 ст. 346.43 НК РФ).
В то же время, правовая взаимосвязь различных налогов существует, только тогда, когда это прямо следует из закона. Так, физическое лицо, несколько лет использующее право на налоговый вычет по НДФЛ в связи с приобретением квартиры (подп. 3 п. 1 ст. 220 НК РФ), может без каких–либо отрицательных правовых последствий игнорировать предложения налогового органа по уплате налога на имущество с этой квартиры (гл. 32 НК РФ), если налоговым органом без уважительных причин пропущен срок на взыскание данного налога (ст. 48 НК РФ).
Взаимосвязь налогов проявляется также и в том, что справедливость налогового права конкретной страны можно адекватно оценить, только учитывая все налоги, которые обязаны уплачивать налогоплательщики. Какой–либо один налог обычно не позволяет охарактеризовать все налоговое право с точки зрения справедливости.
