Раньше суды могли отказать в банкротстве должнику, у которого нет имущества даже на частичные выплаты кредиторам. Теперь ситуация изменится. Она может оказаться полезной банкам и экономике в целом, но невыгодной арбитражным управляющим.
Нельзя отказывать в банкротстве гражданину лишь потому, что у него совсем нет денег, указал Верховный суд в деле жителя Тюменской области Александра В.. У того были кредитные долги в 5,4 млн руб., а из имущества – только единственное жилье. Три инстанции отклонили заявление Волкова, поскольку смысл процедуры – в удовлетворении требований кредиторов, которые должник не мог погасить даже частично. Верховный Суд с этим не согласился и объяснил свои мотивы в определении.
Прежде всего коллегия напомнила о «социально-реабилитационной цели потребительского банкротства, которая достигается путем списания непосильных долговых обязательств гражданина». Этого нет в законе о банкротстве, поэтому суды применяли его по-разному. В свое время об этом говорилось лишь в пояснительной записке к законопроекту, главная ценность «свежего» определения – как раз в прояснении социальной роли закона о банкротстве физлиц.
С другой стороны, закон защищает права кредитора и накладывает на должника ограничения, констатирует суд. Поэтому недобросовестные должники рискуют не добиться списания долгов. Но нельзя расценивать как злой умысел саму подачу заявления о собственном банкротстве, отмечается в определении Верховный Суд. Суд должен оценить поведение гражданина и может при окончании конкурсного производства решить, что не освобождает его от обязательств. Эти указания Верховного суда относятся к ошибке нижестоящих инстанций, которые решили, что невозможность погасить долг и списание долгов – это одно и то же. Но первое – это основание возбудить дело о банкротстве, а второе – его возможный итог, объясняет Паншин.
Еще один повод прекратить дело носил процедурный характер. Три инстанции обратили внимание, что процесс В. частично профинансировал некто, не являющийся кредитором. Верховный Суд и тут исправил нижестоящие инстанции, указав, что закон о банкротстве не запрещает пользоваться помощью третьих лиц.
Если добросовестный должник не может расплатиться с кредиторами хотя бы частично, действительно теряется основной смысл процедуры, но лишь для кредиторов – они ничего не получат. В то же время такой подход может быть выгоден для банков, потому что они должны обеспечивать резервы под кредиты и не могут распоряжаться этими деньгами, пока не спишут долги. А свободных денег в экономике и так не хватает. Другое последствие решения Верховного Суда он видит в увеличении популярности банкротства физлиц. Пока им пользуются не так часто, как рассчитывал законодатель.
С другой стороны, отмечает он, подобные процедуры вряд ли заинтересуют арбитражных управляющих, ведь они не получат ничего, кроме фиксированного вознаграждения. Поэтому должники могут просто не найти управляющих, согласных им помочь.
